Храм в честь Преподобного Николы Святоши, князя Черниговского

Таинство Елеосвящения

Таинство Елеосвящения, совершаемое в Православной Церкви над больными, имеет разные названия.

В церковно-богослужебных книгах оно именуется: просто елеем, ибо так оно звучит в переводе с греческого; молитвоелеем или молитв омаслием, что соответствует переводу с греческого; маслоосвящением. Последнее название – это очень древний русский, не совсем точный, перевод слова «масло» с греческого – «елей». Оно-то и вошло в употребление, но опять-таки с заменой русского слова «масло» на греческое «елей».

Таким образом, все эти наименования таинства взяты с греческих, а греческие названия принадлежат глубокой древности, ибо они имеются уже в чине таинства IX века.

На языке богословском и вообще литературном в нашем Отечестве таинство это обыкновенно называется Елеосвящением.



Слово усвоено таинству по тому существенному признаку, что веществом в нем служит елей, освященный молитвами по установлению Святой Церкви. Еще это таинство называется Елеономазанием. Это название образовалось на основании слов Святого Писания о помазании елеем больных(Мк.VI,13;Иак. V, 14).

Эти два названия – Елеосвящение и Елеопомазание – означают две существенные богослужебные части таинства: освящение елея и помазание им, и потому они употребляются для обозначения всего таинства в целом.

В богословских системах принято называть таинство преимущественно Елеосвящением, ибо слово это, как говорит в Богословии преосв. Феофан Прокопович, весьма хорошо соответствует как греческому наименованию, так и обряду освящения елея.

В обыденном наименовании таинство елея называется в нашем Отечестве соборованием – откуда и вошли в обиход слова: «соборовать», «собороваться», «пособороваться». Это оригинальное русское название известно в нашей письменности с XVI века и усвоено таинству по тому внешнему признаку, что оно совершается по чину соборно семью пресвитерами и при собрании многих верующих.

Кроме таинства св. елея, в Православной Церкви существовали ранее и имеются ныне другие виды елеопомазаний, внешне сходные с ним, но не имеющие мистириального характера. Сюда относятся елеопомазания: религиозно-обычные и церковно-обрядовые.

Миряне Православной Церкви берут елей в храмах из лампад у св. мощей, чудотворных и вообще чтимых икон и им с верой и молитвой крестообразно по-мазуют себя и ближних своих. Это елеопомазание получило свое начало в глубокой древности, ибо еще в IV веке свт. Иоанн Златоуст убеждал слушателей пользоваться им для своего блага и спасения.

Это помазание имеет внешнее сходство с таинством св. Елеопомазания. В том и другом случае употребляется св. елей, крестообразное помазание, и получается, если Господу Богу угодно, исцеление. Помазание елеем из лампад не есть таинство, ибо оно не установлено Господом Иисусом Христом в Св. Писании, но также не представляет собой обряда церковного, ибо Св. Церковь такого обряда не учреждала, а является простым благочестивым обычаем верующих, возникшим из церковного предания.

Елей, который употребляется при обычных помазаниях, не есть простой елей, но не есть и елей мистириальный, ибо он не был освящен пресвитерами по чину таинства; это елей, по выражению св. отцов и учителей Церкви, святый, свое освящение он получил через употребление в храме, при священных богослужениях, в лампадах перед св. мощами и иконами святых, по ходатайству этих святых, при усердных молитвах к ним верующих.

Еще более сходны с таинством св. елея те елеопомазания, которые совершались в древности и совершаются ныне подвижниками веры и благочестия.

Помазание, которое совершали подвижники, оказывало благотворное влияние, но не по существу и силе своего действия, как в таинстве, а по силе чудотворного дара древних подвижников, по особому милосердию Божию к молитвам и благочестию помазующих и к вере приемлющих помазание.

В настоящее время отдельного чина елеопомазания в Православной Церкви нет, а есть чины елеосвящения, входящие в состав других «Последований», именно: при крещении совершается благословение елея и помазание им крещаемого перед погружением в воду; на всенощных бдениях в воскресные и праздничные дни также бывает благословение елея вместе с хлебами, пшеницей и вином, и молящиеся помазуются этим елеем.

Но эти установления, имеющие некоторое сходство, особенно крещальное, с таинством св. елея, суть не только благочестивые обычаи, ибо совершаются в св. храмах при собрании верующих по установленным чинам, – но и не таинства, ибо не были установлены Господом, а являются обрядами церковными, совершаемыми для блага, назидания и освящения верующих.

«Последование св. елея», совершаемое в Православной Церкви, не есть религиозно-обычное христианское деяние, ибо оно совершается пресвитерами по особому церковному чину, но это также и не только церковный обряд, потому что сущность его заключается в освящении елея и помазании им; при этом таинство установлено не авторитетом Св. Церкви. Чин Елеосвящения есть именно в собственном и точном смысле таинство, ибо существо «Последования» установлено Господом Иисусом Христом через св. апостолов, а Св. Церковью, данной ей властью, только облечено в «Последовании» в стройный и благолепный богослужебный чин молитв, чтений, песнопений и обрядов.

Принадлежностями всякого таинства почитаются: 1) Божественное установление; 2) какой-либо осязаемый или видимый образ; 3) сообщение таинством душе верующего невидимой благодати. Все эти принадлежности имеет в основе своей наше «Последование св. елея». Поэтому чиносовершение Елеопомазания, в отличие от помазаний обрядовых, с древнейших времен называлось таинством. Так называют его современник свт. Златоуста, папа Иннокентий I, свт. Григорий Двоеслов и др. Блаженный Симеон, архиеп. Фессалоникийский (XV в.), говорит: «Св. елей – один, а не много (разумея обрядовые чины своего времени), и священнодействие его – одно, и одно из семи таинств». Древние называли таинством все чины своего времени, поэтому и нашему «Последованию св. елея» принадлежит такое же наименование.
Правильное совершение Елеосвящения сообщает благодать Св. Духа душе и телу всех, приемлющих благодать эту с верой, покаянием, благочестивым приготовлением и расположением. Благодать таинства проявляет себя в духовной, телесной и внешней жизни вполне ощутительным и даже видимым образом.

Так, помазанные св. елеем, как в дни св. апостолов, так и в последующие времена, исцеляются от болезней и совершенно выздоравливают, – о чем свидетельствует преосв. Макарий, а всякий может удостовериться из множества устных повествований совершителей таинства, лиц, принимавших св. помазание и присутствовавших при чиносовершении св. елея.

Если же, по промышлению Божественному, не всегда бывает полное выздоровление, то часто подается от Господа через таинство св. елея облегчение от телесных и душевных страданий на долгое или краткое время, – о чем также имеются письменные факты, ясно доказывающие действие благодати Божией в этом таинстве. А такое облегчение составляет величайшее благо для безпомощно страждущего тяжкими болезнями и дает ему возможность и силы привести в порядок свои дела, позаботиться о своей душе и своем спасении.

Кроме исцеления и облегчения болезней, таинству св. елея усвоена благодать Божия отгонять душевные недуги, поднимать, возвышать и укреплять духовную деятельность и мощь человека, подавленного телесным изнеможением. Ибо в Апостольском чине сказано о елеопомазанном: «Воздвигнет его Господь». Буквальный перевод греческого глагола «воздвигаю» означает поднятие болящего от одра к выздоровлению или облегчению болезни, а в отношении к душе значит также «возбуждаю», «укрепляю», «воодушевляю». Плоды Елеопомазания обнаруживаются и в этом последнем смысле. Ибо если после принятия таинства недужный и не получает выздоровления или облегчения, то приобретает душевный мир, спокойствие совести, твердость и мужество духа, легче переносит свою болезнь, борется против искушений, отраднее смотрит на будущее, всецело предается воле Божией.

Наконец, Елеосвящение подает верующему совершенное избавление от грехов его в наследие Царствия Небесного. А спасение души и наследие Царства Небесного есть верховное благо, конечная цель нашего бытия. Грехи налагают на человека нравственное рабство, узы, мрак темницы, тяжкое бремя. Яко беззакония моя, – говорит псалмопевец, – превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне (Пс. XXXVII, 5). По-русскому переводу это означает, что беззакония мои превысили голову мою, как тяжелое бремя отяготели на мне. Так человек благочестивый, имеющий чуткую совесть, сознает тяжесть и бремя грехов, гнетущих и сокрушающих его душу. Поэтому, когда таинство св. елея подает совершенное избавление от грехов верующему, то бремя их отпадает от него. Этот дар благодати Божией выражается в недужном и им непосредственно чувствуется, ибо он приобретает после св. помазания покой совести и благодушное настроение. Приидите ко Мне ecu труждающиися и обре-мененнии, – воспоминаются слова Спасителя в одной молитве Елеопомазания, – и Аз упокою вы (Мф. XI, 28), т.е. сниму с вас тяжесть грехов ваших и подам вам мир душевный.

Но на чем же покоится наше убеждение, что описанные выше проявления благодати совершаются именно чином таинства? В этом убеждает всякого последовательность событий. Исцеления являются после совершения таинства, следовательно, подаются его благодатной силой. Если, например, после принятия вещественных лекарств получают облегчение от болезней, то это приписывается действию лекарств, хотя подчас составляет непостижимую тайну. То же – ив Елеосвящении. После совершения таинства больной в той или другой мере и степени получает душевную и телесную пользу. Справедливость требует, чтобы мы признали это действием и проявлением благодати Божией, преподанной св. помазанием.

Еще глубже убеждают те моменты, когда обнаруживаются действия или плоды таинства. Больной тяжко страдает, все средства, данные ему наукой и искусством, оказались безсильными, силы больного истощились, врачи утратили надежду на его выздоровление. Но призываются пресвитеры, совершается священнодействие таинства. И в этом-то состоянии, уже носящем в себе смертный приговор, Елеосвящение успокаивает его совесть, облегчает его душу, подает ему внутренний мир, воскрешает дух его, укрепляет тело, подает видимое облегчение от болезни даже на продолжительное время, наконец, совершенно исцеляет, делает вполне здоровым.

Однако таинство Елеосвящения исцеляет не всегда и не всех больных, ибо и после принятия его некоторые верующие умирают. Но это явление не противоречит существу таинства. Елеосвящение есть благодатное врачевство от немощей душевных и телесных. Назначением и пределом его служит исцеление больных по смотрению Божию в течение земной нашей жизни, –до момента наступления смерти, определяемого Богом. Желать же, чтобы Елеосвящение всегда исцеляло нас от болезней, избавляя елеопомазуемых от смерти, значило бы требовать от него такого дара, которого Господь не усвоил таинству, то есть требовать исцеления от смерти. Ибо, как объясняет преосв. Макарий, это было бы противно плану Его домостроительства о спасении нашем, – нам необходимо сложить с себя наше бренное греховное тело, чтобы «по ту сторону гроба облещись в безсмертное». Однако и в случае смерти елеопомазуемых таинство подает величайший дар – совершенное избавление от грехов в наследие Царствия Небесного, ибо хотя тело и не всегда получает исцеление, но прощение грехов всегда даруется душе кающегося.

Елеосвящение имеет величайшее значение в отношении церковно-общественном. Оно подает исцеления недужным в тяжком течении болезней, когда все человеческие средства для излечения оказались слабыми и в будущем не внушали надежды на их действенность. Оно возвращает тяжко больным здравие и силы, делает их способными к труду для блага их самих, их семейств и всего общества. Благодать таинства, действуя на болящих, после выздоровления укрепляет их в вере и благочестии, делая преданными сынами Св. Церкви и добродетельными членами общества.



По окончании Елеосвящения остаются без употребления остатки светильников, зерна пшеницы, стручки и освященный елей.

Остатки эти, когда таинство совершается на дому, безпокоят верующих, и они спрашивают у пресвитеров, как с ними поступить. Св. елей был в таинстве носителем и проводником благодати Божией, а прочие предметы через свое служебное значение сделались причастными к освящению, особенно стручки. Поэтому и сами иерархи Святой Церкви с давних времен заботились об этих остатках, считая делом для святыни уничижительным оставить их на произвол случая.

По объяснению блаж. Симеона, эти остатки нельзя оставлять в небрежении, бросать куда и как попало, ибо и по окончании своего назначения они сохраняют свое достоинство.

Так, зерна пшеницы св. елея не подлежат никакому употреблению, а потому практические руководства советуют сожигать их в церкви в жаровне, где приготовляется фимиам для каждения.

В некоторых местах есть суеверный обычай сожигать стручки, которыми помазуется больной во время чиносовершения таинства, чтобы по направлению дыма судить о выздоровлении больного. Но делать гаданья о будущем, да еще посредством богослужебных и св. предметов, есть великий грех. Сжигание же стручков во время богослужения, хотя бы и без гадания, в чине не показано. Стручки с бумагой, омоченной св. елеем, пресвитеры должны сжечь, как и пшеницу, в церкви на жаровне.

Остатки св. елея после окончания таинства должно предавать уничтожению с подобающим святыне благоговением и честью. Но их нельзя выливать для сожжения в паникадило или кадило, ибо несообразно с достоинством св. елея смешение его с неосвященным маслом, да и практикой Св. Церкви такое правило «потребников» оставлено без исполнения. Тем более не следует остатки елея выливать в реку, ибо этот способ уничтожения не подкреплен никаким церковным авторитетом и, кажется, получил свое начало уже в наше время.

Остатки св. елея пресвитеры должны принести в кандиле в церковь и, по указанию «Требника» митрополита Петра Могилы, сжечь их на чистом кирпиче или камне. Но зарывать пепел под престолом невозможно, ибо в настоящее время престолы устраиваются на сплошных каменных неподвижных фундаментах, где не делается никаких отверстий для зарывания пепла, как это делалось прежде. Следовательно, пепел от елея должно всыпать в церковную умывальницу. Если же остатки елея прямо из кандила без бумаги и полотна вылить на какой-либо раскаленный предмет, положенный в церковной жаровне, например, на чистый кирпич или металлическую дощечку, то не останется и пепла от елея, ибо он в таком случае весь, без остатка, обращается в парообразное состояние и теряется в воздухе.Таким образом, оставив все другие способы относительно остатков св. елея, лучше всего следовать одному: предавать их, следуя «Требнику» митрополита Петра, сожжению в церковной жаровне.

Возлияние остатков св. елея на умерших несогласно с существом таинства и церковными о нем установлениями.

Елей освящается для помазания живущих, для исцеления от болезни, для оживотворения их и прощения им грехов.

Правилами воспрещено совершать Елеосвящение для помазания умерших.

Наконец, это возлияние прямо противоречит и не допускается действующим уставом Св. Церкви. В нашем «Требнике» в чине «Погребения» сказано: «И полагаются мощи (умершего) во гробе, священник же, взем персть, крестовидно мещет верху мощей... и посем наливает верху мощей елей от кандила... и тако покрывают, яко обычно, гроб».

Итак, остатки священного таинственного елея пресвитеры по «Последованию» не должны сохранять, но по изложенному выше порядку обязаны с благоговением и честью предавать сожжению в св. церкви, на умерших же возливать елей из церковного кандила.




Относительно принятия Елеосвящения существует между христианами много превратных и вредных суждений.

В нашем Отечестве превратные суждения о последствиях таинства Елеопомазания появились, по письменным сказаниям, со второй половины XVI века. В то время выздоравливающие после соборования надевали на себя черную рясу, наподобие монашеской, и носили ее до самой смерти. Иностранцы писали, будто бы жене такого выздоровевшего дозволялось даже выйти замуж за другого. Последнее обстоятельство неверно, ибо в нашем Церковном Законодательстве такого постановления не было и в угоду предрассудкам не могло быть.

В настоящее время между необразованными мирянами у нас также существуют многие предрассудки относительно принятия св. помазания. Например, думают и говорят, будто бы выздоровевший после Елеосвящения должен отказаться от мира и поступить в монашество или, по меньшей мере, оставаясь в миру, исполнять иноческие обеты; будто бы нельзя жениться на девице, принявшей помазание, и вступать в брак с мужчиной елеопомазанным, т.е. вообще нельзя уже елеопомазанным вступать в брачный союз; будто бы после св. помазания нельзя употреблять мясную пищу, но следует проводить жизнь в постоянном посте или к среде и пятку прибавлять понедельник (понедельничать); будто бы принявшему помазание не следует ходить в баню мыться, принявший Елеосвящение уже не может выздороветь и должен неизбежно умереть; будто вообще с Елеопомазанием соединены какие-то особенные обеты, обязательные для принявших это таинство.

Все эти и подобные мнения, претендующие на обязательный характер, суть праздные вымыслы мирских людей, не имеющие ровно никаких оснований (например, требование о поступлении в монашество), построенные на пустых и суетных соображениях (например, о воспрещении мыться в бане), противные сущности таинства (например, о неизбежной смерти после св. помазания) и всему учению Св. Церкви, каково, например, требование принужденного безбрачия.

Как вымыслы противохристианские, означенные мнения, при якобы добром направлении в сторону благочестия, в сущности, приносят великий вред в религиозно-нравственном отношении, ибо они подрывают веру в благодатную силу Елеосвящения, стесняют и расстраивают душу приемлющего таинство во время его чиносовершения, смущают совесть после принятии св. помазания, а иных отклоняют совсем от принятия таинства, – отчего некоторые даже умирают без святого напутствия в вечную жизнь.

Ни Св. Писание и св. предание, ни учение св. отцов, ни догматы Елеосвящения, его древние уставы, нынешний богослужебный чин, ни исторические примеры церковной древности на самом деле не возлагают на елеосвященных православных христиан никаких особых обетов или обязанностей и не требуют в последующей их жизни никаких ограничений или изменений. Пресвитеры Церкви изобличают верующим всю тщету и пустоту предрассудков относительно Елеосвящения. Но более должно заботиться о том, чтобы внутренняя душевная чистота веры не омрачалась никакими суевериями и предрассудками.